|
Что уж такого сложного для актрисы сыграть женщину, одежда на которой прямо среди улицы, у прохожих на виду внезапно перестала существовать? Фривольная сцена с визгами и жеманством, для первокурсниц театрального училища на занятиях по мастерству самый цимес.
Однако учебный пантомимический этюд без реального оголения — это одно. Экспрессионистский танец нагой балерины под музыку Стравинского — другое. А игровой фильм без намёка на «формализм», но зато с голыми целлюлитными тётками, ковыляющими по городской улице, — это позорище.
Позорище, если средствами городского репортажа от уездного ТВ в фильме показывается не издевательство каких‑то фашистов над мирным населением, допустим, и не европейский ЛГБТ‑парад, а вышедшая из книги ФАНТАСМАГОРИЯ. Вышедшая из книги, при создании конгениальной киноверсии которой характер изображения всегда будет несоизмеримо важнее мелочных подробностей передаваемого содержания.
Чтобы поставить фантасмагорию как фантасмагорию, в подходящей форме, можно посмотреть и отрефлексировать, например, «Город Зеро». (Желательно, конечно, ещё и «Алису, или Последний побег» Шаброля...)
Но сначала надо осознать, что «Мастер и Маргарита» (там, где Мастер и Маргарита) — это именно фантасмагория, сказка с причудливой небывальщиной, а не наивеличайфэншуйший наиромбантичснимснейший серьёзнейший роман обо всём самом‑самом на свете.
|
