Сегодня в городе, похоже, какой-то праздник. Поэтому, несмотря на серое небо и морось, на улочках людно как никогда.

Кругом множество ярких зонтичных навесов, ожививших в памяти детскую сказку «Под грибом», в которой ближе к концу кто только под разросшейся шляпкой не жался друг к другу. Вот, например, продавец, напоминающий рождественского эльфа в коротких немецких штанишках. Расхваливает фигурные пряники и леденцы. Купить что-то подобное всегда хочется, но нельзя. Потому что съесть всё равно рука не поднимется. Лучше пока выключу любопытство и пойду быстрее — а то увязну...

Короткими перебежками добралась до «квартала прожигателей». Уже сформировавшийся динамический стереотип, несмотря на плотные скопления гуляющих, дал возможность без проблем достичь нужной двери, войдя в которую и отряхнув дождевик, я проследовала прямиком к «рамке для переписки». Где меня поджидало очередное лаконичное послание: «Оставьте себе!»

Пересилив нежелание вступать в диалог с незнакомым человеком, я подошла к конторке и обратилась к склонённой голове.

— Извините, не подскажете...

Голова оставила своё занятие и оказалась частью довольно хорошенькой дамы средних лет.

— Да?

— Я тут у вас нашла самиздатовскую книжку и оставила свой номер телефона для потерявшего. А вместо того чтобы позвонить, он... или не он?.. В общем, кто-то начал со мной переписываться. Вот я и думаю — может, вы случайно в курсе, как бы мне либо передать книжку владельцу, либо...

С середины моей речи портье начала кивать, а стоило мне замолчать — заговорила.

— Я здесь недавно работаю, но уже и мне успели рассказать про эту книжку. У нас это что-то вроде местной легенды. Тут прежде часто бывал один... непонятный такой тип. То всё играл, остановиться не мог, то пропадал надолго. То приходил, но не играл. Чаще так и бывало. А однажды пропал прямо здесь — плащ с зонтом в гардеробе, книжка его эта на банкетке, а самого нет, и никто не знает, куда девался. А книга так и лежит.

— А плащ — так и висит?

— Висит.

— Как думаете, мне стоит её брать? Мне её там письменно предложили себе оставить. На добрую и долгую память.

— Н-не знаю... Может, эти записки вам кто-то из местных шутников пишет, конечно... Как хотите. Здесь она точно никому не принадлежит.

— Спасибо.

Я застегнула сумку. Если кому и захотелось бы расстаться с этой книгой при таких обстоятельствах, то уж никак не мне.