Это моё, не по канонам. А вот Басё:

Классическая японская поэзия (да отчасти и проза) не снисходит до сюжета. Или, формулируя иначе, предпочитает открытый финал. Не тот, где «предатели нашли свой бесславный конец, влюблённые счастливо пошли под венец». Или наоборот.

А если сюжет всё же прослеживается — горе тебе, западный читатель. Ранние фильмы Акиры Куросавы, помнится, оставляли после себя исключительно долгое послевкусие зашедшего дальше некуда хеллоуинского розыгрыша. (Почему девочка постаралась убить не обидчика, а единственного встретившегося на пути доброго человека? Потому, что не хотела, чтобы он о ней плохо подумал, узнав когда-нибудь о её злоключениях...)

Строки легче воздуха ценны сами по себе, возражать было бы глупо. Разноцветные стёклышки, хрупкое цветное оригами, похожие на снежинки облетающие лепестки и подобные лепесткам снежинки... Красивое не может оказаться бессмысленным...

Есть крайне интересное предположение относительно появления на островах (и на Земле) японцев. «Японцы были ссажены с инопланетного корабля за шокирующее поведение». Да, так и было сформулировано.

А почему нет, собственно? Пираты вот тоже, помнится, имели обыкновение высаживать на необитаемый остров своих собратьев, не оправдавших доверия. За шокирующее поведение. Ну а поскольку правильный инопланетный корабль обязан быть укомплектован лучше, чем пиратская шхуна или Ноев ковчег, островов понадобилось более одного. Гавайские, похоже, были уже заняты — ну и вот...

Однако как быть с Китаем? Если исследователи дальневосточных культур утверждают, что Япония как самобытное явление явилась эхом утончённой и древней китайской цивилизации, прогремевшим под сводами черепов островных варваров... Нетрудно заподозрить, что эхо, как с ним обычно бывает, решило пойти — назло загнивающему Западу — своим путём.

Когда основная масса религиозных концепций была бы невозможна без идеи бессмертной души, китайская философия (и религия) вывела со всей определённостью, что единой и неделимой бессмертной души нет и быть не может. А есть сонмы душ (общим числом свыше двухсот, помнится), обитающие отчасти в голове (хунь, верхние души), отчасти в животе (по, нижние души), отчасти рассеянные по окрестностям означенных вместилищ. И всё это сонмище образует неповторимую человеческую личность и удерживается в единстве и равновесии лишь бренной телесной оболочкой. Стоит нарушиться целостности — и верхние души, собравшись в облачко (дух), взлетают и постепенно растворяются в воздухе, тогда как нижние, сплотившись в нечто вроде демона, уходят всё глубже под землю, растворяясь со временем в земных глубинах. Далее даосские мудрецы приходят к неизбежному выводу: дабы сберечь неповторимую человеческую личность, необходимо совершить то единственное, что напрашивается само. А именно — сохранить физическое бессмертие.

И вот тут-то мы видим развилку. Господа даосы — туда, господа синтоисты — сюда.

Потому что «из всех путей самурай должен выбрать путь, ведущий к смерти». Потому что неповторимая человеческая личность не самоценна для господ японцев. Только недостижимое небо и рвущиеся к нему летучие элементы — верхние души и строки, что легче воздуха. Как я это вижу.

Интересно, что подвигло меня на эти рассуждения? Ах да! Я заходила в летнее кафе — где веранда и ласточкины гнёзда в старых настенных светильниках. И там за соседним столиком обсуждали мультфильм Макото Синкая «Пять сантиметров в секунду».