Молодой человек усмехнулся и небрежно кинул имя Эмиль. Метрдотель принёс тучную бутылку в ведре со льдом. — За вашу ночь! И Леон поднял бокал до уровня глаз. Фауст неловко привстал между столом и банкеткой и поднёс свой бокал к бокалу собеседника. — Предположите, — сказал Леон, покусывая усы, — что я предлагаю вам классическую сделку... вечную авантюру, соблазнившую вашего предка... согласитесь ли вы поставить вашу подпись внизу под актом? — Всего только продажа души, — ответил профессор. — Вы правы. Та ли душа или другая — это абсолютно равноценно с коммерческой точки зрения. Послушайте, я торгую душами и могу предложить вам хорошую сделку: я даю вам молодость взамен вашей души, по курсу дня, со всеми вашими сомненьями, сожаленьями, надеждами. Я привык к подобного рода сделкам, хотя обычно пользуюсь гораздо менее романтической процедурой. Большею частью я покупаю души косвенными средствами, с гарантией безболезненности. Ваша образованность, ваши фамильные воспоминания побуждают меня использовать ныне уже не употребительную церемонию из дешёвых книжонок в голубых переплётах. Я покупаю у вас вашу душу, мёсье Фауст. — За какую цену? — спросил профессор, дрожавший от волнения. — В обмен на элегантную молодость до конца ваших дней, намеченного властью, которая ускользает из-под моего контроля. — Мне восемьдесят два года, — вздохнул, усмехаясь, Фауст: — сделка не очень-то соблазнительна. — Если я омоложу вас, скажем, на шестьдесят лет, я могу вам гарантировать сверхъестественную жизнь, по продолжительности равную той, которой вы жили как... — Я знаю, — сказал Фауст, — по вашему мнению, я, стало быть, буду жить минимум шестьдесят лет под видом двадцатилетнего юноши? — Да, именно так. Условия, на которые согласился ваш предок, были те же, что я предлагаю вам. — Тогда... — вздохнул Фауст. Он поднял свой бокал и поднёс его к лицу рыжей женщины, которая, немного запыхавшись, снова села на прежнее место рядом с ними. — Как вас зовут, мадемуазель? — спросил Фауст, настораживаясь. — Меня зовут Маргарита, Ночная Маргарита, потому что я сплю до семи часов вечера и не могу лечь в постель раньше семи часов утра. Я хожу каждое утро вот в таком же туалете, как сейчас, пить белое вино в табачную контору на улице Fontaine. — Маргарита, — вздохнул Фауст. — Как я вам и говорил, — объявил Леон, вертя папироской. — Вы позволите?.. — сказала Ночная Маргарита. Она не дождалась согласия мужчин. Джаз-банд теперь умерил скорость, стал отрывочней; пары кружились, делая мелкие шаги. Маргарита прицепилась к гибкому телу кавалера. Грохот трёх барабанов благословил их союз. Старый Фауст запустил руки в карманы своих брюк и, с папироской в губах, следил глазами за женщиной. — У вас уже манеры молодого человека, — сказал, смеясь, Леон. — Когда подписывать? — спросил профессор, не вынимая изо рта папиросы. — Позвольте мне, по крайней мере, заплатить... Я не допущу... Леон просмотрел счёт и попросил верхнее платье. — Эй, постойте, — сказал Фауст, — когда же я увижу вновь Ночную Маргариту? — Вы её увидите завтра. Перед вами ещё целое существованье, вы успеете её узнать. — Какая авантюра! — вздохнул Фауст.
|
Комментарии читателей
Добавить комментарий