Поиск по системе сайтов

Новостная лента

Больше новостей

Золото Квикнема, часть 2 | 14.08.2016 г. в 11:43

Из рассказа Пьера Мак-Орлана «Ночная Маргарита» (перевод с французского А. Вейнрауб)


      Профессор и молодой человек направились, не говоря ни слова, в маленькое кафе на улице Abbesses. Фауст заметил, что его красивый спутник хромает, и тогда только он узнал в нём человека, говорившего с девушкой на бульваре в начале той же ночи.
      Когда они вошли в бар, какая-то женщина вскрикнула и бросилась к Леону.
      — У тебя «came» [«товар». — К.], — сказала она тихо.
      Но Леон поразил её одним взглядом, пригвоздив девушку к оловянной стойке. Мужчины прошли в задний зал, пустой, где только гарсон спал, вытянувшись на скамейке.
      — Подай нам грог, — приказал Леон, — и оставь нас в покое.
      Когда грог был подан и гарсон исчез, Леон вынул из портфеля бумагу и положил её на стол рядом со своим стило.
      — Для вашей подписи мне достаточно будет небольшого количества крови. Не бойтесь ничего, — это безболезненно.
      Леон взял бумагу и прочёл вполголоса: «Я обязуюсь отдать в распоряжение Князя Тьмы, он же господин Леон, душу мою 25 числа мая месяца 2000 г.».
      — Вы согласны?
      — Да, — ответил Фауст, — но, ради всего святого, не делайте мне больно.
      — Я привык.
      Леон поцарапал ухо раскрасневшегося старика. Просочилась красная капелька, которую он взял на кончик золотого пера.
      — Оставьте и мне какой-нибудь шанс, — сказал Фауст с беспокойством, осторожно трогая своё поцарапанное ухо.
      — Я американец на все 100 %, — усмехнулся Леон.
      — Ну тогда прибавьте ещё один пункт к этой расписке: «Я даю право господину профессору Фаусту заменить его подпись подписью другого лица, которое согласится подписать это обязательство своей кровью и которое, благодаря этой операции, должно мне отдать свою душу в день обмена, взамен души того лица, которое подпишет первым. Последний подписавший эту бумагу и будет ответствен за выполнение обязательства».
      — Вы или другой — мне безразлично, — сказал Леон.
      И Фауст подписался внизу, под словами: «сделано в двух экземплярах в Париже 25 июня 192...».

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

      Фауст расстался с демоном, не преминув обменяться с Повелителем адресами. Он возвращался к себе при ужасном, зеленоватом свете раннего утра; руки и лицо его были запачканы ночной грязью. Он семенил спотыкающимися, мелкими шажками. Он спешил вдоль спящих ещё домов, как запоздавшая крыса к себе в нору. Теперь, когда великолепная сделка была освящена обменом классических подписей, — теперь он спрашивал себя, во внутреннем ослепленьи умственного беспорядка, когда же, в какую минуту совершится перемена во всей его персоне. Оставит ли он свою старую, изболевшую кожу на каком-нибудь плоском камне, как линяющая змея? Испытает ли он ужасный кризис, который потрясёт его старые кости чудовищным содроганием? Подойдёт ли он к возрождению совсем тихо, с приятной плавностью двух декораций, переставляющихся на глазах у публики?
      Фауст спешил домой; он держался рукой за грудь, когда сильный приступ кашля склонил его к земле. Он пытался подметить омоложение своего кашля, а в груди — какие-нибудь знаки сопротивления физической дряхлости. Ворота дома, в котором он жил, были ещё заперты, и площадь Tertre отдыхала ещё в спокойствии, пахнущем скипидаром, мастерской и старой палитрой. Восточный и Северный вокзалы со всей скоростью пускали свои свистящие поезда на завоевание стрелочных постов, дрожащих, как от озноба, электрическим светом в тумане раннего утра.
      Едва ступив на первую ступеньку лестницы, Фауст почувствовал такую слабость, что должен был прислониться к сырой стене. Он притворился пьяным, борясь с анормальным ослаблением тела и, особенно, с коварной дурнотой, которая, как он чувствовал, возникает откуда-то издалека в нём самом. Воспользовавшись наступившим улучшением, он стал подниматься по лестнице. Это восхождение показалось ему бесконечным; он останавливался на каждом этаже передохнуть. Добравшись до своей комнаты, он машинально закрыл дверь, разделся в некоей буре, отбрасывавшей его от одного предмета к другому, и рухнул на постель. Тогда ему показалось, несмотря на дневной свет, рассеявший все тени в комнате, что кровать его начинает очень медленно и победоносно перемещаться куда-то. Он уцепился за простыни, закрыл глаза, — он потерял доверие к обещаниям Леона; ему показалось, что он умирает — мысль за мыслью, образ за образом, часть за частью.

 

Квик

Если вы обнаружили ошибку в тексте, то выделите часть текста и нажмите Ctrl+Enter

Комментарии читателей

Добавить комментарий

Имя

Последнее из рубрики Город, который в Net




ЭСИНГ. ЭСИНГ. Квикнем!