По следам игровых автоматов 17 | 31.03.2018 г. в 02:38

Последние события на мировой политической арене показали: господин Белковский имел достаточные основания утверждать 9 марта 2017 года в передаче «Паноптикум» телеканала «Дождь», что около 5 процентов американских граждан не отражаются в зеркале. А у госпожи Чапман, следовательно, было достаточно оснований для того, чтобы в выпуске её величественных «Тайн» на «РЕН ТВ» 29 марта 2018 года адски серьёзно прозвучала позабавившая с месяц тому назад образованных рунетчиков байка про вернувшегося спустя 27 лет из четвёртого измерения астронавта Смита. Пожалуй, теперь и я готов открыть вам, что игровой автомат Golden Ark («Золотой ковчег») скрывает в себе главную тайну древних гробниц — живую мумию Лары Крофт в виде симпатичной девицы с вываливающейся из рубахи сочной грудью. Поспешите сыграть в этот ящичек!

А здесь, пожалуйста, насладитесь фрагментом сочного рассказа К. Скальковского о египетских впечатлениях, вывезенных из путешествия по случаю торжественного открытия Суэцкого канала (книга «Путевые впечатления в Испании, Египте, Аравии и Индии», Санкт-Петербург, 1873 г.):

      Как приглашённому вице-короля, мне отвели даровой номер в гостинице «Des Pyramides», у самого начала улицы Муски, Невского проспекта Каира. Кроме квартиры полагался в полное распоряжение приглашённых экипаж и даровой стол. Согласно печатному расписанию, гости хедива могли пользоваться: поутру — чаем, кофе, шоколадом и двумя блюдами; в полдень — завтраком из шести блюд с четырьмя сортами вина; в шесть часов — обедом из четырнадцати блюд с шестью сортами вина и ликёрами; вечером — ужином и т.д. Гостиница «Des Pyramides» была наполнена испанцами, итальянцами и датчанами, которые хотя кушали хлеб-соль хедива, но не упускали случая подсмеиваться над его расточительностью и поголовно не верили в будущность Суэзского канала. Испанцы были утончённо вежливы и молчаливы, итальянцы — наоборот, очень говорливы и с ужасным жаром критиковали своё правительство; в особенности духом оппозиции отличались представители портов Южной Италии.
      Несмотря на усталость от переезда из Суэза в Каир по железной дороге и от обеда из четырнадцати блюд, приготовленных по большей части на оливковом масле поварами-неграми, учившимися у Вефура в Тимбукту, я поспешил надеть фрак и отправился во дворец Каср-эль-Нил, на берегу Нила, где хедив давал бал для австрийского императора.

      По всему Каиру горела блистательная иллюминация, о которой нельзя составить себе никакого понятия по нашим петербургским иллюминациям, где в туманной атмосфере движутся молча серые массы народа и только крики выпивших нарушают мрачное однообразие. Здесь, особенно в улице Муски, зрелище было чисто волшебное. Тысячи огней освещали узкую улицу, наполненную народом в самых разнообразных и живописных костюмах, множество голов торчало из раскрытых и ярко освещённых окон. Чёрные рожи в красных куртках и белых чалмах производили в особенности сильное впечатление. Вся эта масса волновалась, гудела и ревела, но среди шума всё-таки резко выдавались крики бесчисленного множества погонщиков ослов и саисов [конюхов. — К.], которые палками разгоняли народ для проезда карет с гаремами под конвоем чёрных евнухов. Гаремы можно было видеть и не в каретах, так как то и дело встречался рослый евнух с большою палкою и под его предводительством толпа женщин с закрытыми лицами и в белом. Гаремные женщины интересуют иностранца, ибо он видит только бойкие чёрные глаза из-под покрывала, но в действительности женщины в Египте некрасивы и все безжалостно нарумянены и набелены.
      Дворец Каср-эль-Нил — огромное здание на берегу Нила; для бала было открыто только одно крыло; отделка комнат роскошная, но залы невелики. Во всяком случае, дворец этот далеко уступает в роскоши дворцу Гезирех, на другой стороне Нила, который, без сомнения, есть одно из великолепнейших зданий в свете. В этом дворце жил император австрийский. Публика на балу толпилась разнообразная, но не было сомнительных физиономий, подобных тем, какие я видел на балу в Измаилии; приглашения раздавались, вероятно, с большею осмотрительностью. И здесь, впрочем, в большой комнате около залы, назначенной для отдыха, толпа разных chevaliers d'industrie неистово курила и играла в баккара и ланскне; золото валялось кучами, и шулера (а на Востоке все игроки более или менее шулера) очищали публику.
      <...> Император австрийский оставался на балу довольно долго, зеваки и здесь ходили за ним толпою. Танцы шли своим чередом, ужин выдержал обычное нападение, но я не дождался конца бала и, с величайшим трудом отыскав свой экипаж — признаком которого было имя кучера Измаил, хотя три четверти кучеров оказалось Измаилами, — отправился домой, наслаждаясь прекрасным воздухом тенистых парков, окружающих дворец.
      <...>
      Парадным спектаклем в оперном театре заключились торжества, связанные собственно с открытием канала. Оперная зала в Каире невелика, но устроена превосходно для зрения и слуха; оркестр и хоры весьма многочисленны, декорации свежи, костюмы очень хороши.
      <...>
      Я заключаю на этом свои летучие заметки о путешествии, потому что дальнейшее пребывание моё в Египте имеет уже чисто личный интерес. Могу прибавить только, что большинство посетивших Египет уехало не вполне довольное тем, что видело и испытало. Дамы ожидали найти более изящное общество, девицы — блестящих молодых женихов, купцы — Суэзский канал в более законченном виде, учёные — богатые материалы для исследований, — и все обманулись; остались вполне довольны только любители поесть и особенно выпить на чужой счёт.

Продолжение следует.

Квик