По следам игровых автоматов 21 | 14.05.2018 г. в 16:17

Кое-кем спрашивается, мог ли Александр Агеевич Абаза войти в казино Azino в качестве наблюдателя и попечителя, если бы не умер в 1895 году. И тут же отвечается, что запросто мог. И даже обязан был бы. Фонетическая предрасположенность практически не оставила бы ему выбора. Так и просыпался бы он в свои неполные двести лет со словами «Азино» или, к примеру, «Azino». И было б это «Азино» где-то и Абазино. А теперь, как бы там ни было, настала пора ознакомить вас с фрагментами изданной в Санкт-Петербурге в 1906 году книги К. Скальковского «Воспоминания молодости»...

      Наряду с политикою в «картофельном клубе» [Петербургском собрании сельских хозяев. — К.] процветала и игра. Первым знатоком и суперарбитром в карточных спорах считался поэт Некрасов, состояние которого происходило от Абазы, проигравшего ему в карты шестьсот тысяч рублей. Некрасов и до смерти оставался горячим и усердным игроком.
      Старшина клуба Авдеев, автор «Подводного камня» и близкий к «Современнику» человек, рассказывал мне, что представил как-то Некрасову своего соседа, молодого уфимского помещика. Через некоторое время он спросил у поэта, что сталось с его протеже, которого не видать было:
      — Подлец, он обокрал нас, — отвечал своим сиплым голосом Некрасов.
      — Как, что? — в ужасе спросил мнительный Авдеев.
      — Вырвался и на стороне десять тысяч проиграл...
      Перед тем Некрасов успел уже выиграть с этого помещика тысяч тридцать.
      Со смертью Некрасова решение споров было предоставлено гр. Граббе, которому принадлежит афоризм: «выиграть не трудно, трудно получить». Превосходно и усиленно играли в карты Энгельгардт, советник Министерства иностранных дел, один из лучших тогда специалистов по международному праву, и поэт — заплывший жиром толстяк Апухтин.
      Апухтин был совершенно библейский сын, зарывший талант в землю. Правда, в это время поэзии не признавали и даже над нашим лучшим тогда лириком гр. А. Толстым, также членом клуба, только издевались. Даровитый и с истинно поэтическим чутьём, он [Апухтин. — К.] всю жизнь провёл в ничегонеделании, остроумничании и в игре в карты. <...>
      <...>
      Можно было встретить и немало других интересных людей, особенно по вторникам. Здесь бывал Струговщиков, переводчик Гёте, добрейший старик, служивший в Военном министерстве; сенатор Харитонов, человек горячий и либеральный, долго служивший на Кавказе. Он отличался некрасивой наружностью и в молодости прекрасно пел тенором, что заставило гр. Сологуба сострить: каких от этой хари тонов можно ждать? Любопытным типом представлялся Г. Попов, бывший статс-секретарём Государственного Совета. Он служил в молодости писцом у кн. Голицына и писал знаменитые указы об отречении от престола Константина Павловича. Достигнув глубокой старости, Попов, страдая бессонницей, целые ночи просиживал в клубе; он и умер, глядя, как играют в карты. Вдруг со старика соскочил с головы парик, искусственные челюсти вывалились изо рта; играющие бросились к нему — он уже был мёртв.

Продолжение следует.

Квик