Михаил Соломатин: Ниже среднего | 20.01.2012 г. в 15:37

Кулаки и хомяки

«Хомяка назвали главным выгодополучателем путинского правления, его сделают и выгодополучателем будущих реформ (тут согласны Москва и Вашингтон!). Хочется спросить: «А рожа не треснет?»

У нас принято упрощать стоящие перед страной задачи, сводить их к чему-то одному, объявляя это одно то угрозой всему живому, то панацеей от всех бед. Откуда пошли разговоры о среднем классе? Все началось случайно. В 90-е, когда страну реформировали на манер списывающего второгодника, который так изогнулся к тетради соседа, что уже не видит своей, тогда-то и было подсмотрено это красивое словосочетание. Если кто-то и знал его значение, то теперь его уж точно забыли, но запомнили одно: раз в обществе изобилия есть такая блестящая штучка, то и нам нужна такая же.

Исторически средний класс составляли собственники, но его характерной чертой была не сама собственность, а производное от нее умение кооперироваться для создания механизмов, защищающих то, что тебе принадлежит. Нам, родившимся после принятия Всеобщей декларации прав человека, а то и после Хельсинкских соглашений, в это сложно поверить, но всего каких-нибудь полтора века назад те же североамериканцы проявляли такую непосредственность и живую заинтересованность в отстаивании своих гражданских прав, что Егора, например, Бычкова, попади он в ту пору в Сан-Франциско, непременно судили бы судом Линча за мягкотелость и либерализм. Со второй половины XX века к среднему классу стали относить квалифицированных работников наемного труда, но все они унаследовали от того, прежнего среднего класса навыки гражданского взаимодействия. В России же последний шанс на формирование такого среднего класса исчез вместе с нэпманами и кулачеством. Все, проехали и забыли. Называть средним классом «новых русских» и примкнувших к ним хомячков, мягко говоря, неправильно. Это потребители и больше никто.

Как бы то ни было, поразмыслив за время новогодних праздников над декабрьскими событиями, власть пришла к выводу, что столкнулась именно с подросшим и окрепшим средним классом. Хомячок, вздрогнув от комплимента, расправил плечи и возражать не стал. Будущее нашего якобы среднего класса достаточно очевидно. Власть начнет бесцеремонно хватать его со словами: «А кто это у нас такой ба-а-льшо-ой?» – хомяк будет яростно кусаться. Что из этого получится? Ничего хорошего. Вместо того чтобы решать важнейшую социально-политическую проблему России, а именно: растить миллионы ответственных собственников и передавать им управление страной, – власть будет учиться (воспользуюсь словами М. Ю. Соколова) «хомяка уважать». Это устраивает обе стороны, но «третьим лишним», в роли которых оказалось все остальное население страны, хочется выть волком.

С каждым днем становится все сложнее объяснить, что, кроме «хомячков», озабоченных тем, чтобы «заявить о себе», чтобы на власть посмотреть и себя показать, на Болотную и Сахарова выходили люди, мечтающие создать систему, при которой для напоминаний о своих правах не нужно будет всякий раз переться на улицу. Там холодно, а если верить Онищенко, так еще и для здоровья вредно.

На ваш взгляд

Конец формы

Хомяка назвали главным выгодополучателем путинского правления, его сделают и выгодополучателем будущих реформ (тут согласны Москва и Вашингтон!). Хочется спросить: «А рожа не треснет?» Но где вы видели хомяка с треснувшей рожей?

Таких не берут в космонавты

При разговорах про средний класс забывают важнейшее обстоятельство: пусть в СССР не было гражданского общества, но было равенство. Основной смысл происходящего сейчас в российском социуме заключается не в зарождении пресловутого среднего класса, а в исчезновении у десятков миллионов прежде равноправных людей всякой надежды когда-нибудь в этот средний класс попасть. Исчезновение надежды на возвращение в «общину равных» и неизбежность дальнейшей маргинализации.

Осенью я посмотрел видеоролики стихийных уличных митингов в Брянске, начавшихся после того, как двадцатилетняя девушка, называющая себя в Интернете «кисочкой», сбила на пешеходном переходе женщину с ребенком. Мне хотелось понять, в чем причина такого взрыва эмоций, даже озверения – ведь ДТП, увы, были, есть и будут. После нескольких просмотров я, кажется, понял. Нормальные, вовсе не нищие люди, они вдруг почувствовали, что можно долго-долго работать, честно или относительно честно копить деньги, строить какие-то недалекие планы, а потом приедет «кисочка» на иномарке – и все. Я не хочу судить, насколько справедливы такие чувства, но именно в тот момент мне стало ясно, что терпение людей надломилось. И я примерно понял, что случится в декабре. В этом не было, разумеется, политического протеста, но было крайнее озлобление против несправедливости, которую люди были готовы увидеть где угодно, в любом раздражителе. Потенциал этого протеста многократно превосходит то, что могут сгенерировать «хомячки», и если взрыв произойдет, стране придется решать совсем другие проблемы. Именно поэтому мне кажется важным как можно быстрее понять людей, которые чувствуют, что несущаяся на полных парах  в будущее новая жизнь может заметить тебя только в одном случае: если ты не успеешь увернуться от ее колес на пешеходном переходе.

Эти люди внезапно обнаружили, что на горизонте их жизни замаячил пушной северный зверек, и пусть он еще далеко, но дорога к нему уже прямая – не свернешь, и встреча с этим зверьком обещает быть единственным примечательным событием за остающиеся годы. Это понимание разом пришло к сотрудникам научных институтов, преподавателям, жителям рабочих районов, многим миллионам людей, которых в далекие советские годы воспитывали в убеждении, что ученье в первую очередь – свет, а уж потом средство для карьерного роста, что созидательный труд – потребность, а не один из многих «относительно честных» способов заработка.

Кто-то спросит, а как же 90-е? Ведь тогда всем этим людям было гораздо хуже! А вот и нет. Было ощущение, что свалившиеся беды пройдут и забудутся с уходом Ельцина, сейчас же выясняется, что это навсегда. Люди поняли, что их просто кинули. У тебя может быть тридцать лет безупречного стажа, диплом консерватории или куча научных трудов, полгорода бывших учеников или пациентов, но ты все равно никогда не заработаешь столько, сколько зарабатывают двадцатилетние «зайчата» и «кисочки», неспособные написать школьное изложение, но с успехом закончившие платное отделение по специальности «менеджмент» или «туризм» (кстати, несложно сравнить эффективность тех и этих: если в 1975 году, в те самые времена, которые мы сейчас называем периодом «великой советской науки», в РСФСР насчитывалось 2,8 млн студентов, то осенью 2011 года в российских вузах учились 9 млн).

Интересы «старых» и «новых» русских различаются, а соответственно, различаются их представления о справедливом государственном устройстве. У псевдосреднего, «хомячкового» класса, в принципе, все хорошо, кроме одного: власть им попалась недостаточно европейская, непрестижная. Именно по этой причине они с таким комфортом чувствуют себя в зарубежье и, наверное, наши ведущие оппозиционеры даже не поняли иронии М. Кононенко, перечислившего с их же слов, в каких краях они готовятся к февральским митингам. Так и недавний визит оппозиционеров в посольство США – это, разумеется, никакой не поход «на инструктаж», а своего рода паломничество в место, которое считается у них чем-то вроде святыни. В этом нет ничего плохого, страна у нас многоконфессиональная. Если выходец из семьи партработников Владимир Рыжков, рассказывая, что они с Немцовым «проинформировали» американского посла о подготовке к февральскому митингу, не чувствует отвратительного призвука данного слова в данном контексте, то это его выбор. Все это неважно. Плохо другое – то, что и Кремль, и Вашингтон называют оппозицией именно вчерашних гостей американского посла. Давайте всем миром решать проблемы Чириковой и Немцова, Рыжкова и Льва Пономарева!

У тех же, кто должен был бы составить средний класс, ситуация иная – у них все плохо, а власть им представляется не каким-то абсолютным злом, а всего лишь стражником при своего рода Берлинской стене, отделяющей их от нормальной жизни. Они не только не против, чтобы власть сама начала разбирать стену, они обеими руками за. Так будет сподручнее, быстрее и безопаснее. Им важна не фамилия президента, а демонтаж стены. Это условие они считают обязательным. Что тут добавишь? Они ждут.

 Vz.ru