Андрей Пшеничников: "Антике" все завидуют | 13.02.2012 г. в 19:46

Строительную компанию «Антика» в городе знают не все. Но здания, построеные ими, известны каждому казанцу: «Дом колхозника», «Рейхстаг», «Стеклянный титаник» - эти народные прозвища даны их домам. Трудно назвать это проявлениями равнодушия. Строения «Антики» вызывают гнев и восхищение, у их домов останавливаются туристы и молодожены. KazanWeek выяснял секреты неоднозначной архитектуры у исполнительного директора «Антики» Андрея Пшеничникова.

От Кремля до "рейхстага"

Андрей Владимирович, ваша компания уже 10 лет на стройплощадке Казани. Как возникла идея выйти на рынок недвижимости с такой необычной архитектурой?

Идея строить красивые дома появилась у нас давно. В самом начале нашей деятельности, когда мы еще занимались только отделкой интерьеров, мы задумали это. Нас как архитекторов не устраивало состояние города. Началом нашей работы можно считать, как ни странно, реставрацию Кремля в начале нулевых. Когда пришли туда, главный архитектор спросил нас: что вы можете? Мы ответили - можем все. В ответ он произнес, что мы неадекватно себя воспринимаем. Но через полтора года он попросил извинения за эти слова. В итоге мы проработали в Кремле шесть лет. Восстанавливали Пушечный двор, Благовещенский собор.

Как произошел переход от реставрации к строительству?

Переход произошел незаметно. Первый дом мы начали строить в 2002 году на улице Касаткина...

 ...в народе его прозвали рейхстагом.

Я не слышал об этом. Наша идея заключалась в постройке элитного жилья, которое бы как-то соответствовало духу тысячелетнего европейского города с богатой историей. Смысл бизнеса был таков - хорошая архитектура плюс хорошая экономика. В момент, когда мы вошли на рынок, в Казани происходил активный снос памятников архитектуры. Вы помните этот сумбурный и безжалостный процесс, когда столетние здания разрушали целыми улицами. Возник «пробел». Мы попытались его заполнить.

Вы не считаете, что старую Казань можно было сохранить, а не заполнять «пробелы»?

Я часто задавался вопросом, почему мы потеряли архитектурное наследие. У нас не было экономических предпосылок к его сохранению. С одной стороны государство не может содержать памятники. А закон, позволяющий приобретать их в собственность, появился только недавно. Но он тоже не поможет.

Почему?

Реставрации мешает чистый рынок. Никто не будет этим заниматься. Это невыгодно. Выгоднее сносить и строить «с нуля». Если бы реставрацию компенсировали, все было бы по-другому. Но здесь нужна воля государства, а для этого у властей должно быть совсем другое понимание. Посмотрите, Франция заставлена замками, но владелец замка получает компенсационные выплаты от государства за его реставрацию. Я считал, что власти могли сделать все по-другому десять лет назад. Например, отдавать земельные участки в центре города. Заинтересованность в них всегда очень большая. С одним условием: бизнесмен восстанавливает памятник, но рядом с ним может строить новое здание, на котором делает прибыль. Причем это возводимое строение не должно портить облик города. Если бы было так — мы многое бы сохранили.

"Безликое жилье строить только на окраинах..."

Вернемся к тому, что есть. Чем руководствовались вы, когда начинали строить?

Мы не шли на поводу у чистой экономики. Сейчас принято строить по простой схеме - 45 тысяч рублей за средний квадратный метр плюс максимально легкая технология, чтобы обеспечить себестоимость строительства. В Москве, кстати, именно поэтому не строится ничего значительного в архитектурном смысле. А ведь это очень опасно. Когда создаются явные предпосылки для голой экономической выгоды, строительный бизнес массово начинается этим заниматься. В итоге город застраивается безликими коробками. Казань захлебывается в однотипном жилье — оно дешевле, соответственно, проще.

Но не все же должно быть элитным.

Вы правы. Но экономическое жилье можно терпеть на окраинных районах города. В историческом центре должно быть какое-то смысловое обременение строительства. Иначе он перестанет быть историческим центром.

Кого из правительства вам удалось в этом убедить?

Шаймиев и Минниханов хорошо к этому отнеслись. Здание Минсельхоза было построено с пониманием этого вопроса. Проблема красивых зданий в одном —высокая себестоимость. Наша уникальность в том, что производство очень дорогих вещей мы благодаря технологиям и налаженному процессу ужали в минимальные расходы. Поэтому за очень средние деньги мы создаем фактически памятники архитектуры.

Средние деньги - это сколько в абсолютных цифрах?

Здание Минсельхоза построено за 980 миллионов рублей при 17 тысячах квадратных метрах. Можете разделить и получите наглядный пример.

Внутри там так же красиво, как и снаружи?

Внутри там весьма скромная отделка. Нас министр Марат Ахметов просил об этом.

Вы строите только элитное жилье?

У этого понятие разная трактовка. Когда мы в 2002 году пришли на рынок, на нем был «Свей». Считалось, что он строил элитное жилье, и это даже не оспаривалось.

Элитное жилье обязательно должно быть красивым?

Понимаете, так или иначе фантазия архитекторов ограничена экономическими законами. Мы же не благотворительная организация. Нам нужна прибыль. Нам легче возводить красоту, потому что наше производство выстроено в одну цепочку: мы сами проектируем, сами строим, сами делаем лепнину. На каждой стадии удешевление. Размыкание этой цепочки ведет к привычному: к архитектору приходит заказчик и говорит — рисуй поскромнее, потому что ты можешь нарисовать какую угодно красоту, а возводить все будет строительно-монтажное управление. Они кирпич кладут, плиту заливают, но не более. Людей, способных на что-то большее, в СМУ даже не держат. У нас нет архитектуры, потому что нет архитектурной традиции. А значит, нет школы. Мы пытаемся это восстановить. Нас все спрашивают, кем мы делаем наши здания. Приглашаем ли иностранцев?

А вы приглашаете?

Нет. У нас все свои, наши, казанцы. В компании работает порядка 300 человек. Иногда больше. В 2009 году, когда мы сдавали 4 объекта, у нас работало 800 человек.

Грязи много 

Возле Министерства сельского хозяйства вы планировали построить парк истории Татарстана. Почему этот проект не удался?

Мы разрабатывали несколько проектов. Но, к сожалению, нам не дали эту работу. Заказчики решили сэкономить. Президент Минниханов решил, что Горводзеленхоз и Татинвестгражданпроект сделают хороший парк. Откровенно, мы до сих пор в недоумении. У нас эти четыре гектара возле Минсельхоза получились бы подороже, но это было бы место народного притяжения. Наше предложение обустройства парка заключалось даже не в красоте, а в функциональности. Сегодня человек приходит в этот парк — ему заняться нечем. Там только лавки.

А проект республиканской библиотеки почему не реализован?

Проект библиотеки мы презентовали Минниханову и Метшину. Но они от него отказались. С формулировкой, что это готику напоминает. Хотя, посмотрите на относительно недавнюю историю Казани. Дом Кекина. Какой это стиль? Готика? Ренессанс? Спросите историка архитектуры. Интересно, что он ответит. А сейчас это памятник федерального значения. Вопрос не в стилях.

Вам льстит, что к вашим зданиям водят туристов?

Это приятно. Нам это компенсирует то, что на нас «выливают».

«Выливают» много?

Много. Народ, впрочем, отзывается хорошо, а профсреда — хает. К нам приезжают архитекторы и возмущаются. Мол, стилистика непонятна, ненужная эклектика. Но наша задача не в том, чтобы не мешать стили. Я недавно разговаривал с одним французским поваром. Он мне говорил, что есть классический подход к кухне. Он неизменен. Но шеф-повар всегда может пошалить.

Вы считаете, что вы шалите?

Получается, что да. Когда мы согласовывали проект «Ренессанс», нам все говорили: только не в этом месте. Там, дескать, рядом здания Госсовета, Налоговой, поэтому наше здание не впишется. Следуя этому правилу — рядом с невзрачным зданием должно стоять невзрачное здание. Я же считаю, что должен быть контраст. Если здание красиво, почему оно не может стоять в окружении не очень красивых зданий. Оно же подтягивает впечатление.

Вы собираетесь менять стилистику?

Мы сдаем проект «Ренессанс». Это архитектура больше современная, чем то, что мы возводили раньше. Сейчас готовимся к строительству объектов на улицах Щапова и на Волкова у Шамовской больницы. Там будет другой ценовой сегмент. Примерно 50 тысяч рублей за квадратный метр. На этих проектах мы успокоим буйство фантазии.

Какова окупаемость ваших строений?

Большой прибыли вопреки уверениям многих это не приносит. Рентабельность такого строительства в районе 20 процентов.

Давайте вернемся к архитектуре. Почему вас критикуют?

У меня ингода создается впечатление, что всех устраивает безликая архитектура. Хотя здесь видна разница между публикой: интеллекутальной и неинтеллектуальной. Забавно смотреть на дискуссии в Сети. Мне запомнилось, как житель Апастовского района написал - новое здание Минсельхоза ужасно. А ему из Лондона отвечают, вы ничего не понимаете в архитектуре, вы должны гордиться тем, что в вашем городе делаются такие вещи. Я считаю, что здание Минсельхоза сто лет простоит и будет уместно и актуально даже по прошествии этого времени.

Вы знаете, что здание Минсельхоза внесено в антирейтинг самых нелепых  строений?

Это тоже признание заслуг. Рейтинги и антирейтинги — это две чаши общественного мнения. Мы же не можем нравиться всем. Хотя у меня классический вопрос: «А судьи кто?» Кто эти рейтинги составляет? Кроме того, нам есть что положить на другую чашу. Ведь с проектом здания Минсельхоза мы в 2007 году выиграли конкурс архитекторов в России. Есть и такие рейтинги.

Против Дворца земледельцев высказывались и федеральные власти.

Там другие были причины. Росохранкультуре не нравилось, что мы строим в зоне, которую нельзя менять. Мы долго судились и настояли на своем. Проект Минсельхоза встретил ураганное сопротивление со стороны советника мэра по архитектуре Татьяны Прокофьевой. Она говорила мне, что она не допустит строительства. Я ей объяснял, что мы выиграли конкурс. И президенту понравился проект.

Прокофьева поменяла потом свое мнение?

Нет. Ну антирейтинги то откуда берутся? Это же не просто так. Когда мы с Шаймиевым выбирали место постройки, он специально выбрал этот участок. Тогда, вы помните, Кремль был со всех сторон вычищен: слева пустырь - площадь Тысячелетия, справа пустырь — снесенные улицы. Диссонанс жуткий. Кремль и пустота. Будто и не было ничего в нашей истории, кроме Кремля. А ведь нам тысячу лет. Сейчас же у нас получилась целая улица Касаткина - Федосеевская — более менее европеизированные. Только дома «Свея» чуть мешают.

Президент был доволен?

Да. Шаймиев сказал мне: «Андрей, сделай так, чтобы здесь экскурсионные останавливались минимум на 40 минут». А сейчас туда и молодожены ходят, и девчонки устраивают фотосессии. Задача выполнена. Люди хотят быть красивыми и ассоциируют себя с красивым фоном. Мы этот фон создали.

Зачем Казани Рим? 

Рано или поздно сегмент элитного жилья будет заполнен. Что будете  делать?

Конечно, наши здания построены на естественном спросе рынка. Потребителей и так немного, а сейчас их еще меньше. Рынок Казани пресыщен элитным жильем. Я предлагал Минниханову запустить программу строительства в партнерстве с серьезными республиканскими предприятиями. Сделать им землеотводы в хороших видимых местах города. Строить за счет этих предприятий и затем отдать им в собственность, под офисы, под жилье. В то же время мы получили бы солидную архитектуру.

Что ответил Минниханов?

Реакцию правительства мы ждем. Мы готовы. Сейчас мы можем застроить к чемпионату мира 2018 года по футболу шесть-семь хороших площадок в Казани.

Не боитесь, что встретите еще большее сопротивление?

Сопротивление и без того не маленькое. Я помню, когда мы начинали строить Дворец земледелия. Министр Ахметов предложил вручить премию на градостроительном совете. Я пытался его отговорить. Потому что знал, какую реакцию встретил проект в профсреде. Все были обижены. И когда Ахметов услышал все, что про нас говорят коллеги, он отказался проводить церемонию награждения: обстановка была не праздничная.

Сильно ругали?

Мне запомнились слова главного архитектора Нижнекамска. Он сказал, зачем Казани Рим? А Рим считается истоком архитектуры. Я считаю, что это зависть.

Ян Гордеев
Фото: Артем Агалаков