Константин Косачёв: «Россия никому не верит на слово» | 29.06.2012 г. в 18:01

В  интервью KazanWeek спецпредставитель Президента России по связям со странами СНГ, руководитель федерального агентства Россотрудничество Константин Косачёв рассказал, почему Россия ужесточает свои внешнеполитические позиции.

- Менялась ли внешняя политика России в период президентства Дмитрия Медведева? И есть ли отличия сейчас, когда в Кремль вернулся Владимир Путин?

- Нет. Я не вижу каких-то принципиальных различий во внешнеполитических подходах президента Путина и президента Медведева. Политика, разумеется, постоянно модифицируется, но не из-за того, что есть какие-то субъективные подходы. Государство, которое не обладает гибкой политикой, будет всегда отставать. И в этом смысле политика России успевает за событиями, происходящими в мире, а в каких-то вопросах эти события обгоняет. Что я считаю правильным.

- А есть ли принципиальная разница между позициями Путина и Медведева по ситуации в Ливии в прошлом году и по ситуации в Сирии в этом году, когда Путин стал президентом?

- Дело в том, что российская позиция по Ливии вырабатывалась по мере того, как развивалась сама по себе ситуация. Мы помним, что обстоятельства там складывались по наихудшему сценарию. Был реальный шанс, что тогдашние ливийские власти пойдут на масштабное применение силы в отношении гражданского населения. С чем и было связано наше решение воздержаться от применения вето при голосовании в ООН за соответствующую резолюцию.

В дальнейшем выяснилось, что другие страны, действовавшие в этом контексте, злоупотребили резолюцией, чтобы реализовать в Ливии свой собственный сценарий и свергнуть правительство этой страны. Это совершенно точно не соответствовало нашему пониманию ситуации и мотивации не применять вето.

- После Ливии правительство России поменяло свои взгляды в отношении Сирии?

- Мы никому не верим на слово. Когда мы столкнулись с такими противоправными действиями стран антиливийской коалиции, разумеется, наша позиция претерпела изменения. Наши действия в сирийском контексте стали гораздо жёстче  и категоричней. Теперь другие страны не имеют повода для вольности и интерпретации тех или иных решений Совета безопасности ООН.

- Каковы ваши прогнозы по ситуации в Сирии?

- Конечно же, в нынешнем виде сирийская власть вряд ли сохранится. Но я считаю ещё не исчерпаны возможности для политического урегулирования. Обострение ситуации во многом провоцируют заявления некоторых западных лидеров о том, что «режим Асада абсолютно нелегитимен». Если следовать логике этих заявлений, с этим режимом не следует вести политических переговоров, что провоцирует дальнейшие беспорядки. Я понимаю, этот режим совершил много ошибок. 

- Что нужно, чтобы в Сирии урегулировать конфликт политическими методами?

-  Ещё раз повторю  - есть возможность продолжать переговоры о том, какой будет будущая власть, без перехода на силовой вариант развития ситуации. В этом случае всем без исключения необходимо отказаться от применения военных действий. Это первое. Второе. Нужно прекратить извне предсказывать политические события в Ливии. Сирийский народ, а не внешние силы, должен сам решить, оставить ли режим Асада.

- Можно ли использовать российские регионы, такие как Чечня и Татарстан, в решении дипломатических вопросов?

- Российская внешняя политика неделима. Она является общегосударственной. А инструментариев для её реализации много. Есть инструментарий мягкой силы, есть инструментарий жёсткой силы. Думаю, субъекты Российской Федерации могут и должны быть вовлечены в реализацию единого внешнеполитического курса России.

- Почему Россия, Казахстан и Белоруссия не вступают в ВТО параллельно?

- Оказалось, что это очень трудноподъёмный проект, что означало бы потерю во времени. Сейчас вступление России в ВТО облегчает и Казахстану, и Белоруссии прохождение этого пути. Правильной была постановка вопроса попытаться вступить в ВТО синхронно, затем сама жизнь показала, что на этом пути будет возникать большое количество проблем, которые не отвечают интересам ни России, ни Казахстана, ни Белоруссии. Поэтому было принято совместное решение идти по такому пути, по какому идём сейчас. В этом нет никакой интриги. Путь, который выбран, является максимально быстрым для решения соответствующих вопросов для всех трёх стран.

Дарья Мазитова