«Люди на митингах – это узкая тусовка» | 18.09.2012 г. в 15:32

В минувшую субботу в нескольких городах, а главным образом в Москве, прошел третий по счету «Марш миллионов». Разделить требования «Манифеста свободной России», еще раз выслушать флагманов оппозиции, выступающих с трибуны на проспекте Сахарова, по оценкам полиции, пришли 14 тысяч человек. Один из организаторов «Марша», политик Борис Немцов, позже сообщил о 42-56 тысячах митингующих. Судя по всему, наиболее приближенный к действительности показатель – усредненный. На следующий же день после акции медиапространство изобиловало комментариями политтехнологов и аналитиков. Почти все они говорили о провале «белоленточной» кампании: люди, дескать, устали от невнятных обветшалых лозунгов отечественной фронды. Очевидно также, что итоги третьего «Марша» станут контраргументом в устах главного антагониста «болотной» аудитории – Владимира Путина. Обо всем этом KazanWeek поговорил с доктором политических наук, заведующим кафедрой конфликтологии КФУ Андреем Большаковым.

- Субботний «Марш» в Москве показателен? Можно ли однозначно сказать, что проект, стартовавший прошлой зимой, закончился, не просуществовав и года?

- Сегодня этот проект оседлали люди, которые были маргинальными в политической системе. Это ведет к потере численности. Зимой на улицы вышли представители среднего класса, студенчество. Все эти люди посчитали, что выборы проведены с нарушениями. Сегодня мы наблюдаем закат этой волны выступлений. Декабрьский протест был протестом по случаю.

- А если говорить о регионах?

- В Казани мы массовых митингов не наблюдали. Был прирост со стороны студенчества, но он быстро закончился. Сейчас протест «профессионализировался». На улицу выходят одни и те же люди. Например, Руслан Зинатуллин из «Яблока». Он посещает все митинги. Вместе с ним ходят люди, которые претендуют на профессиональное занятие политикой. Это достаточно узкая тусовка.

- Люди еще не «остыли» от процесса Pussy Riot, накануне митинга из Думы исключили Геннадия Гудкова, недавний полет президента со стерхами… разве это не катализаторы протеста? 

- То, что делают пиарщики Владимира Путина, к массовым акциям не имеет отношения. Можно говорить, насколько это было сделано удачно или неудачно. Все остальные громкие дела определенно идут в русле политической борьбы. Но я вижу, как обе стороны зацикливаются только на этой борьбе.

- Вам не кажется, что лозунги, озвученные в декабре прошлого года, уже «перезрели», люди морально переросли краткосрочную программу оппозиции и ждут новой альтернативной стратегии?

- Безусловно, лозунги годичной давности потеряли актуальность. Многие люди уже просто не думают об этих проблемах. Мы должны понимать одну вещь: если оппозиция живет одним негативом, то она ничего конструктивного не достигнет. Все эти люди были объединены одной идеей: надо корректировать проведение выборов, нужна политическая реформа. Если помните, власти откликнулись в некоторых вещах. Например, ввели многопартийность. Но ни один гражданин реального веса этой многопартийности не почувствовал. Образуются партии-карлики, о которых никто ничего не знает. Обыватель этими проблемами просто не живет.

- Оппозиция сможет реабилитироваться или итоги субботнего «Марша» ее сильно деморализовали?

- Расширение влияния оппозиции возможно с ухудшением социально-экономической ситуации. Это в нашей стране главный элемент. Различного рода права и свободы – все это стоит на вторых-третьих местах. А при ухудшении экономической ситуации позиции власти будут не столь прочны. Если в ближайшие годы ситуацию удастся сохранить стабильной, то оппозиция будет в маргинализованном состоянии.

- Неудача оппозиции сыграет на Путина? Или, разочаровавшись в Болотной, люди останутся ни с чем?

- Это однозначно приведет к разочарованиям. Думаю, люди будут ждать следующего всплеска. Зимняя гражданская активность – это была ситуативная реакция. Люди поняли, что от них что-то зависит. Большие группы людей тогда выражали не политические взгляды, а свою гражданскую позицию. Это надо различать.

- Допустим, завтра появится один политик, который не будет ни с Путиным, ни с оппозицией, а предложит альтернативный курс. У него есть шансы?

- В настоящий момент это был бы компромиссный вариант. Именно тогда была бы возможна искомая стабильность для нашего общества и политической системы. Но этого компромисса никто не ищет. Позиции сторон становятся более радикальными. Мне представляется, что такой политик появиться не может. Отчасти во время избирательной кампании на эту роль претендовал Прохоров. Но сейчас он не может стать лидером общенационального масштаба. С  политической точки зрения он оказался неопытным и отошел в тень. Его шансы нулевые.

- А такого человека пустят на политическую арену?

- Если это будет веление времени, если этот человек будет демонстрировать третью точку зрения, почему бы и нет. Но для этого нужны кризисные изменения. А если они произойдут, они ударят по всем, в том числе и по нам с вами.

- Такая «уличная» модель оппозиции существует только в России?  

- Нет, она присутствует в любой демократической стране, но первенствующей роли не играет.

- Наши протестные лидеры смогут принять на вооружение новые методы политической борьбы или будут довольствоваться митинговым движением?

- У нас системная оппозиция развита плохо. Ведущую роль  на себя пытается взять несистемная. Отсюда мы видим радикальные столкновения с властью, отсутствие поиска взаимоприемлемых решений. Наверно, нужно самой власти думать о необходимости модернизации политической системы.

Артем Малютин